Новости всё Наука - iCity.life Кемерово

Вечная молодость привлекала умы людей — не побоюсь сказать — тысячи лет. Но представим, что мы наконец добрались до этой цели. Что будет дальше? В 1850-х ожидаемая продолжительность жизни во многих странах мира была всего 40 лет. Сегодня это число уже уверенно достигает 78. Новейшие медицинские исследования дразнят нас обещанием дальнейшего продления человеческой жизни. Какими будут последствия, если медицина добьется своего? Как изменится общество?

Первая мысль, которая приходит в голову при попытке ответить на этот вопрос, — мрачное, перенаселенное будущее, в котором предпринимаются решительные меры по борьбе с перенаселением и, собственно, населением, борющимся за скудные ресурсы. Потребность в строгом контроле за народонаселением — это не чистая фантазия: до недавнего времени в Китае действовала политика одного ребенка из-за быстро растущего населения в 1970-х годах.

Может показаться, что более долгоживущее общество приведет к увеличению населения, но реальность вовсе противоположная. Рост населения определяется в большей степени темпами рождаемости и смертности, когда первые превосходят вторые. «В краткосрочной перспективе падение смертности приводит к росту населения», отмечает Джейн Фолкингем, профессор и директор Центра народонаселения в Университете Саутгемптона. «В более длительной перспективе именно рождаемость — это двигатель, а не смертность».

Недавние клинические испытания у мышей показали, что животные с диабетом, принимавшие препарат метморфин, впервые представленный в 1957 году, живут дольше, чем недиабетики, которые не принимали этот препарат. Было высказано предположение, что метморфин может защитить именно от основного старения, а не просто от диабета 2 типа.

Тем не менее существует несколько возможных фармацевтических методов лечения, которые могут не только защищать от старения, но и фактически отменять последствия самого старения.

Было обнаружено, что почти вампирическая практика пожилых людей, которым переливают кровь молодых доноров, имеет некоторую медицинскую достоверность. Это увлечение потенциально живительными свойствами крови было впервые подхвачено немецким доктором Андреасом Либавиусом в 1615 году, когда он попытался соединить артерии молодого человека и старика.

Либавиус был уверен, что преуспел, и результаты экспериментов 2005 года показали, что идея многообещающая. Старые мыши стали более здоровыми с молодой кровью, а молодым мышам, которым влили кровь пожилых мышей, поплохело. Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов риски, связанные с переливанием крови, такими как травмы легких и инфекции.

И все же разрабатываются методы лечения, которые не так противоречивы и нередко оказываются эффективными в лабораторных тестах.

Мышам, которым удалили пожилые клетки — те, которые больше не могут делиться, создавая новые клетки, — при помощи инъекции Foxo4-DRI, жили дольше. Это соединение существенно мешает обычному процессу, который заставляет клетки прекращать деление. Теперь этим мышам по 30 месяцев, что эквивалентно 100 человеческим годам, и они остаются активными, доказывая, что эффект не временный.

«Если нацелиться на так называемые плохие стареющие клетки, которые не нужны, потому что становятся старыми и непоправимо ущербными, в некоторой степени можно продлить и даже восстановить здоровье», объясняет Петер де Кейзер из Отделения молекулярной генетики при Медицинском центре университета Эразма. «Нацеливаясь на эти клетки, вы можете не только отложить старение, но и в некоторой степени обратить».

Между тем Calico, подразделение материнской компании Google, Alphabet, намеревается применить передовые технологии, чтобы понять биологию, которая управляет продолжительностью жизни, и использовать эти знания для вмешательств, которые помогут людям вести более долгую и здоровую жизнь.

Итак, какими будут последствия, если все эти методы преуспеют в радикальном продлении жизни? Одной из возможных проблем у людей, живущих дольше, будет то, что проблему перенаселения и в целом растущего населения, которые обострились в XXI веке, это никак не решит.

В 2015 году число рожденных от матерей в Англии и Уэльсе составляло в среднем примерно 1,8 землекопа. По мере того как общество становится более образованным, а здоровье улучшается, биологическим императивом для семей будет многодетность, чтобы компенсировать проблемы выживания избыточностью популяции. Кроме того, средний возраст рожающих женщин увеличился до 30,3 года, и растет число женщин, которые детей не хотят. «Многие страны перешли к этим показателям», отмечает Сара Харпер, профессор геронтологии Оксфордского университета.

Есть также этическая головоломка, согласно которой, если лечение старения станет доступно для всех, обострится опасность появления двухуровневого общества из тех, кто имеет доступ к лечению и кто нет. Мы и так живем в обществе серьезных социальных неравенств. «Ребенок, рожденный в трущобах Найроби, имеет намного меньше жизненных путей, чем ребенок, рожденный в Кенсингтоне (в Лондоне)», говорит Фолкингем.

Если лечение старения будет распространяться равномерно, мы столкнемся с ростом пожилого населения.

Самым старым живым человеком, который когда-либо попадал в списки, была дожившая до 122 лет (с 1875 по 1997 год) Жанна Кальмант. Поскольку с тех пор медицинское обслуживание постоянно улучшается, удивительно, что этот рекорд еще не был побит. Однако, похоже, мы генетически предрасположены к смерти по достижении определенного возраста. «В 2016 году появилась статья, в которой утверждалось, что мы не сможем жить дольше 120 лет», говорит де Кейзер.

Другие считают иначе. Обри Де Грей, профессор Фонда SENS, считает, что продолжительность жизни человека может достичь и 1000 лет. Но очень немногие с ним согласны.

Многие пожилые люди борются с такими заболеваниями, как рак, проблемы сердца, деменция и другие. Большая часть текущих медицинских исследований посвящена не тому, чтобы жить дольше, а чтобы жить здоровым дольше и задерживать недуги. «Намного лучше поставить все ресурсы на то, чтобы у всех была долгая и здоровая жизнь», говорит Харпер.

Омолаживающие процедуры могут затрагивать физические аспекты старения, однако они не затрагивают психические и неврологические элементы, такие как болезнь Альцгеймера и старческое слабоумие, то есть деменция. При этом число зарегистрированных случаев деменции сокращается. Одна из теорий заключается в том, что точно так же, как мы держим наши тела активными, наши тела медленнее и разрушаются, поэтому есть аргумент, что если мы сумеем сохранить активную умственную деятельность, то и от деменции избавимся, считает Харпер.

Еще один аспект, затрагивающий долгую и здоровую жизнь, состоит в том, что наш хронологический возраст становится бессмысленным при определении наших жизней. Мы видим 40-летних женщин, которые впервые рожают, и видим 40-летних женщин, которые становятся бабушками. Несмотря на их общий возраст, их жизни совершенно непохожи.

Несмотря на то, что мы живем дольше, наши 20-е и 30-е годы остаются демографически плотным, потому что мы все еще заводим детей и начинаем карьерный рост в эти годы. «Продлевая ожидаемую продолжительность жизни, мы не меняем свое биологическое время», говорит Фолкингем. «Женщины все так же рожают в 20-30 лет».

Процедуры отмены старения также дороги. Даже если лечение Foxo4-DRI будет одобрено для использования на людях, оно будет стоить порядка нескольких тысяч евро за 10 мг. А переливания крови? Здесь вообще все ограничено. Не так много людей из населения, в процентном соотношении, становятся донорами крови. И уж точно они не захотят сдавать кровь, чтобы кто-то другой отменил себе старость.

Нехватка предложения также повышает возможности черного рынка, где молодых людей вынуждают или подкупают сдать свою кровь, а также нелицензированных дилеров, продающих поддельную плазму крови либо непригодную для переливания. Не забывайте, что индустрия здравоохранения стала прибыльным сектором для организованной преступности. Особенно опасно распространение контрафактной фармацевтической продукции в Интернете.

Нам понадобятся невероятные успехи в понимании науки о человеке, чтобы полностью предотвратить старение людей, а также поддерживать качество их жизни на хорошем уровне. Придется тщательно обсудить и этические, и культурные, и социологические вопросы искоренения старения.

«Часть человеческого бытия состоит в том, что наша жизнь не бесконечна и мы делим ее на отрезки», заключает Харпер. «Намного лучше вложить все наши ресурсы в то, чтобы у всех были долгие и здоровые жизненные пути, вместо того чтобы немногие люди могли пожить чуть дольше остальных».